Олег Языков - Крылья Тура. Командировка [2 том полностью]

…Слабый динамик приемника с трудом передавал звуки большого, наполненного людьми помещения. Гул, фон людских голосов, какой-то бумажный шорох… Вдруг залпом вспыхнули аплодисменты… Видимо появился сам…

— …торжественное собрание… — волна немного гуляла, — посвящен…..щине Великой…. разрешите считать открыт… Слово для доклада предоставляется…арищу Сталину…. -снова шквал несмолкаемых аплодисментов, звяк стекла — наверное, наливает воду в стакан, потом глухой, невыразительный голос, старательно избегающий каких-либо эмоций, сказал:

— "Товарищи! Сегодня мы празднуем 25-летие победы Советской революции в нашей стране…"

Сталин говорил не торопясь, делая долгие паузы, как бы размышляя и приглашая поразмыслить слушателей.

"…Второй период военных действий на советско-немецком фронте отмечается переломом в пользу немцев, переходом инициативы в руки немцев, прорывом нашего фронта на юго-западном направлении, продвижением немецких войск вперед и выходом в районы Воронежа, Сталинграда, Новороссийска, Пятигорска, Моздока. Воспользовавшись отсутствием второго фронта в Европе, немцы и их союзники бросили на фронт все свои свободные резервы и, нацелив их на одном направлении — на юго-западном направлении, создали здесь большой перевес сил и добились значительного тактического успеха.

По-видимому, немцы уже не столь сильны, чтобы повести одновременно наступление по всем трем направлениям — на юг, на север, на центр, как это имело место в первые месяцы немецкого наступления летом прошлого года, но они еще достаточно сильны для того, чтобы организовать серьезное наступление на каком-либо одном направлении"…

Я перестал слушать Верховного… Сколько еще смертных мук и страданий предстоит вынести моему народу, сколько еще потерять своих сыновей и дочерей… Страшно…

— …таковы наши задачи… — я вновь обратился в слух. Сталин продолжал говорить, он уже завершал выступление:

— Да здравствует свобода и независимость нашей славной Советской Родины!

Проклятие и смерть немецко-фашистским захватчикам, их государству, их армии, их "новому порядку в Европе"! Нашей Красной Армии — слава! Нашему Военно-Морскому Флоту — слава! Нашим партизанам и партизанкам — слава!

Аплодисменты, переходящие в овацию. Еще бы!

На торжественный вечер мы все пришли чистые, выбритые, с орденами и медалями на гимнастерках. Спасибо БАОшникам — молодцы, здорово крутанулись! И баньку истопили, и с парикмахером подсуетились, и, как на заказ, — автолавка Военторга пришла. Я затарился по полной. Взял подворотничков, иголки, нитки, несколько плоских банок зубного порошка с резким запахом мяты, пару зубных щеток с устрашающей свиной щетиной, бритвенные лезвия для станка. Просил одеколон, но не дали — дефицит! Обещали раздобыть и привезти в следующий раз.

Со столом для президиума под скатертью и графином я угадал. В президиуме сидели командир полка, замполит, секретарь полковой парторганизации и командир БАО.

— Товарищи! От всей души поздравляю вас с праздником! — начал свою речь майор Артюхов. — Двадцать пятую годовщину Великого Октября мы отмечаем здесь, в этих заснеженных степях, обороняя город, носящий имя великого Сталина, от немецко-фашистских захватчиков…

Я подумал — нормальный ведь мужик, молодой, грамотный, с хорошей, образной речью. А как на трибуну вылезет — одни штампы. Вот ведь паразитство какое! Лезет этот формализм, душит людей. А к 80-90-ым годам разъест и партию и государство…

— …за четыре фронтовых месяца полк произвел более 760 боевых вылетов, летчики полка провели 192 воздушных боя, сбито 49 самолетов противника, мы потеряли 17 самолетов и 9 летчиков…

Да, потеряли… Летчики уходят в небо и не возвращаются… А полк пополняется молодыми летчиками из ЗАПа, которых еще надо учить и подтягивать до необходимого уровня. А делать это некогда. Каждый день надо лететь на боевое задание. И если молодого не сбили на седьмом — десятом вылете — то все! Он уже считается опытным воздушным бойцом.

— …более сорока человек за этот период были награждены орденами и медалями за боевые подвиги в небе и безукоризненный ратный труд на земле…

Еще раз — молодцы командиры! Молодцы, что не забыли наземный техсостав. Тех скромных, малозаметных, вроде бы, людей, трудом которых мы и поднимаемся в небо. Полк — это как копье. И пусть мы, летчики, его острие, но без крепкого, надежного древка копья не бывает…

— Огромное вам спасибо, дорогие боевые друзья! С праздником вас! Новых вам побед и достижений!

Рядом со мной, расплывшись в счастливой улыбке, оглушительно аплодировал Толя Рукавишников, за ним — Демыч, скромный Вася, другие ребята… Шквал аплодисментов долго не смолкал. Командир, улыбаясь, стоял за самодельной трибуной, дожидаясь окончания аплодисментов. Наконец он поднял руку: "А теперь — праздничный ужин, товарищи! После ужина — концерт художественной самодеятельности и танцы!"

Новый шквал аплодисментов потряс помещение. Программа на вечер понравилась абсолютно всем!

Глава 12

Погода нас не баловала. Холода усиливались, Волга готовилась стать, по ней уже шло "сало". Дни были какие-то темные, давило низкое, свинцовое небо.

Летали и мы и немцы редко, воздушных боев почти не было. Казалось — все замерло в ожидании чего-то, какого-то катаклизма, подобного страшному землетрясению. Имя этому катаклизму было — операция "Уран". Об этом знали в Ставке, единицы людей в Сталинграде, и я.

Наконец, наступил четверг, 19 ноября 1942 года. Погода была нелетная — сплошной обложной туман. Я с самого утра стоял перед землянкой, дрожа не от холода, а от взведенных нервов.

В 07.30 над заснеженной степью, набирая громкость, покатился грохот артиллерийской подготовки Юго-Западного фронта. Операция "Уран" началась. Наступил перелом в Великой Отечественной войне, наша Армия, наш народ сделали еще один шаг к Победе…

К середине дня танкисты 5-й танковой армии завершили прорыв тактической обороны противника, и ушли вперед, прокладывая путь пехоте. В образовавшуюся 16-ти километровую горловину прорыва устремился 8-й кавалерийский корпус. Румыны и немцы ожесточенно сопротивлялись, но гибли под огнем и гусеницами танков, и были вынуждены откатываться назад, сдавать позиции, бежать… бежать… драпать!

20 ноября перешли в наступление войска Сталинградского фронта. В 10 часов утра загрохотали сотни орудий, в низкое, набитое тучами небо уходили и мгновенно исчезали огненные стрелы "Катюш". Мы приплясывали на стоянке от нетерпения подняться в воздух, но… Еще утром усилился туман, и видимость резко ухудшилась. Начался снегопад… Авиация сидела на земле, придавленная погодой. Черт, черт, черт!

От Советского Информбюро:

УСПЕШНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ НАШИХ ВОЙСК В РАЙОНЕ гор. СТАЛИНГРАДА!

На днях наши войска, расположенные на подступах Сталинграда, перешли в наступление против немецко-фашистских войск. Наступление началось в двух направлениях: с северо-запада и с юга от Сталинграда. Прорвав оборонительную линию противника протяжением 30 километров на северо-западе (в районе Серафимович), а на юге от Сталинграда — протяжением 20 километров, наши войска за три дня напряжённых боёв, преодолевая сопротивление противника, продвинулись на 60–70 километров. Нашими войсками заняты гор. КАЛАЧ на восточном берегу Дона, станция КРИВОМУЗГИНСКАЯ (Советск), станция и город АБГАНЕРОВО. Таким образом, обе железные дороги, снабжающие войска противника, расположенные восточнее Дона, оказались прерванными.

В ходе наступления наших войск полностью разгромлены шесть пехотных и одна танковая дивизии противника. Нанесены большие потери семи пехотным, двум танковым и двум моторизованным дивизиям противника. Захвачено за три дня боёв 13.000 пленных и 360 орудий. Захвачено также много пулемётов, миномётов, винтовок, автомашин, большое количество складов с боеприпасами, вооружением и продовольствием. Трофеи подсчитываются. Противник оставил на поле боя более 14.000 трупов солдат и офицеров.

В боях отличились войска генерал-лейтенанта т. РОМАНЕНКО, генерал-майора т. ЧИСТЯКОВА, генерал-майора т. ТОЛБУХИНА, генерал-майора т. ТРУФАНОВА, генерал-лейтенанта т. БАТОВА. Наступление наших войск продолжается.

В течение 21 ноября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, юго-восточнее Нальчика и северо-восточное Туапсе…

Лишь 23-го, после обеда, погода стала намекать, что, может быть, не сегодня — так завтра можно будет и полететь. Но осторожненько и низехонько. Но потребовалось лететь уже сегодня…

В штаб позвонили из дивизии. Там все, безусловно, понимали… Но есть такое слово — надо! Наши танкисты, кавалеристы и пехота уперлись в сильный узел обороны румын, поддержанных немецкой танковой частью. Нужен был удар штурмовиков, мы были нужны в прикрытие.